[Дима]

С праздником!

Henri Cartier-Bresson 1969 (FRANCE. Paris. Boulevard Diderot. 1969).

Локация таки существует...

A man with joker inside of his mind...

Италия 

"... Солнце село за рекою.
Почернел небесный свод.
С громким ржаньем вороные
Переходят речку вброд.
Мальчик с берега крутого
Весь в слезах бежит домой.
— Поскорей, — зовет он маму, —
Поскорей иди за мной!
Солнца в небе не осталось.
Не найдешь его нигде,
Кони с гривами густыми
Шумно ходят по воде.
Кони выпьют нашу речку
С облаками и луной
И проглотят наши звезды,
Не оставят ни одной!
— Ты не плачь, мой глупый мальчик,
Много-много тысяч лет
Конь с водой глотает звезды,
Но не гаснет звездный свет.
Звезды светят, как светили,
Золотым своим огнем,
А река рекой осталась,
Светом — свет
И конь — конем!"
("Звезды и кони" Исаак Фефер; пер. С. Я. Маршака).

Пронзительные рассказы из 6 слов...

«Вы ошиблись номером», - ответил знакомый голос.

Влюбились. Привязались. Надоело. Расстались.

Помучались. Забыли. 

Пассажиры, сейчас с вами говорит не капитан.

Я встретил родственную душу. А она - нет.

Продаю парашют: никогда не открывался, слегка запятнан.

Это наша золотая свадьба. Столик на одного.

Сегодня я снова представился своей матери.

Путешественник еще подавал сигналы. Земля - нет.

Незнакомцы. Друзья. Лучшие друзья. Любовники. Незнакомцы.

Я принес домой розы. Ключи не подошли.

Моя мама научила меня бриться.

На разбитом ветровом стекле было написано «Молодожены».

Наша спальня. Два голоса. Я стучусь.

Я спрыгнул. А затем передумал.

Мое отражение только что мне подмигнуло.

Извини, солдат, мы продаем ботинки парами.

Он кормит из бутылочки убийцу своей жены.

Воображал себя взрослым. Стал взрослым. Потерял воображение.

Хирург спасает пациента. Пациент благодарит бога.

Вдогонку уходящему дню — 30 лет без Фредди.   
 

Смерть приходит к человеку,
Говорит ему: «Хозяин,
Ты походишь на калеку,
Насекомыми кусаем.
Брось житье, иди за мною,
У меня во гробе тихо.
Белым саваном укрою
Всех от мала до велика.
Не грусти, что будет яма,
Что с тобой умрет наука:
Поле выпашется само,
Рожь поднимется без плуга.
Солнце в полдень будет жгучим,
Ближе к вечеру прохладным.
Ты же, опытом научен,
Будешь белым и могучим
С медным крестиком квадратным
Спать во гробе аккуратном».«Смерть, хозяина не трогай, —
Отвечает ей мужик. —
Ради старости убогой
Пощади меня на миг.
Дай мне малую отсрочку,
Отпусти меня. А там
Я единственную дочку
За труды тебе отдам».
Смерть не плачет, не смеется,
В руки девицу берет
И, как полымя, несется,
И трава под нею гнется
От избушки до ворот.
Холмик во поле стоит,
Дева в холмике шумит:
«Тяжело лежать во гробе,
Почернели ручки обе,
Стали волосы как пыль,
Из грудей растет ковыль.
Тяжело лежать в могиле,
Губки тоненькие сгнили,
Вместо глазок — два кружка,
Нету милого дружка!»Смерть над холмиком летает
И хохочет, и грустит,
Из ружья в него стреляет
И, склоняясь говорит:
«Ну, малютка, полно врать,
Полно глотку в гробе драть!
Мир над миром существует,
Вылезай из гроба прочь!
Слышишь, ветер в поле дует,
Наступает снова ночь.
Караваны сонных звезд
Пролетели, пронеслись.
Кончен твой подземный пост,
Ну, попробуй, поднимись!»Дева ручками взмахнула,
Не поверила ушам,
Доску вышибла, вспрыгнула,
Хлоп! И лопнула по швам.
И течет, течет бедняжка
В виде маленьких кишок.
Где была ее рубашка,
Там остался порошок.
Изо всех отверстий тела
Червяки глядят несмело,
Вроде маленьких малют
Жидкость розовую пьют.Была дева — стали щи.
Смех, не смейся, подожди!
Солнце встанет, глина треснет,
Мигом девица воскреснет.
Из берцовой из кости
Будет деревце расти,
Будет деревце шуметь,
Про девицу песни петь,
Про девицу песни петь,
Сладким голосом звенеть:
«Баю, баюшки, баю,
Баю девочку мою!
Ветер в поле улетел,
Месяц в небе побелел.
Мужики по избам спят,
У них много есть котят.
А у каждого кота
Были красны ворота,
Шубки синеньки у них,
Все в сапожках золотых,
Все в сапожках золотых,
Очень, очень дорогих…».

(Николай Заболоцкий «Искушение», 1929 г.).

«… Я на Пьяццо Навона, 
Сидел, растягивал шкварку
Ну конечно, флиртовал, 
Но и семье помогал

А я на Римской мостовой, 
Я лежал, ждал, прибой
Я так просил пить, 
А тут еще этот Папа [Римский]
Я с детства его хотел замочить!

О, карабинеры!!! — 
Я вам доказывал не раз!
Что музыканту 
Во время кайфа
Смотреть нужно 
Прямо в глаз!»

https://youtu.be/cQTx6TS72sw
 

Не поспоришь. 

Вот внешний мир - занозы, зеркала
Сырые птицы, скомканные… лоси
Чуть ниже - смерть, что так и не смогла
Скосить мои глаза в ту липовую осень
(Лишь нанесла визит и пару лёгких ран
Да обещала заглянуть ближайшим летом)
И что с того? Да в общем ничего...
Вот небо - в нём подъёмный кран
Торчит.
(Он не касается планеты)
Вот я стою средь этого всего
Немыслимый как инок с сигаретой
Нелепый как с шарманкою шаман...
(А. Девий)

"... Обычная красавица, получившая хорошее воспитание и знающая силу своей красоты, чувствует себя центром тяжести всего мироздания. И это чувство каким-то образом (возможно, посредством психических или гравитационных волн) искривляет пространство, где она находится. Если вы сидите с ней в одной комнате, вы будете постоянно ощущать ее присутствие, даже когда она молчит...".
(Пелевин В.О. "Смотритель").

(На фото Дали и Шанель, если вдруг не понятно).

Я, Мухан Башметов, выпиваю чашку кумыса 
И утверждаю, что тебя совсем не было. 
Целый день шустрая в траве резвилась 
     коса — 
И высокой травы как будто не было. 
  
Я, Мухан Башметов, выпиваю чашку кумыса 
И утверждаю, что ты совсем безобразна, 
А если и были красивыми твои рыжие 
     волоса, 
То они острижены тобой совсем 
     безобразно. 
  
И если я косые глаза твои целовал, 
То это было лишь только в шутку, 
Но, когда я целовал их, то не знал, 
Что все это было только в шутку. 
  
Я оставил в городе тебя, в душной пыли, 
На шестом этаже с кинорежиссером, 
Я очень счастлив, если вы смогли 
Стать счастливыми с кинорежиссером. 
  
Я больше не буду под утро к тебе 
     прибегать 
И тревожить твоего горбатого соседа, 
Я уже начинаю позабывать, как тебя 
     звать 
И как твоего горбатого соседа. 
  
Я, Мухан Башметов, выпиваю чашку 
     кумыса, — 
  
Единственный человек, которому жалко, 
Что пропадает твоя удивительная краса 
И никому ее в пыльном городе не жалко! 
  
          (Павел Васильев) 1932 год.

Аперитив. Проекция хтонического и животного ужаса на тонко организованные нейронные сети всегда предсказуема.

С людьми так же 

Вещи – не то, чем они кажутся, но и не их противоположности (Буддистская мудрость).